Евгения куйда биография. Стартап Luka создал чат-бота на основе личных сообщений и записей в соцсетях погибшего. О разговорах с искусственным интеллектом

В прошлом году мы участвовали в "Пикнике Афиши". А в этом не будем. И не будем больше рисовать иллюстрации для журнала. И все остальные отношения с журналом полностью сворачиваем.

Читателям, конечно, любопытно, почему мы так решили. Рассказываю.

Кратко: адекватному - респект, говноедов - фтопку.

Подробно:
Я с большим уважением отношусь ко всему адекватному. Журнал "Афиша", с которым мы всегда дружили, был такой Студией Лебедева в мире городских событий. Потом оттуда ушли многие хорошие люди, а остались какие-то куйды.

Штатный рецензент журнала "Афиша" Женя Куйда, которой поручают посещение ресторанов и кафе, в интервью рассказывает, что у нее язва и что она отравляется от любой еды. Пруфлинк: http://video.yandex.ru/users/two-pogosyan/view/16/ (начало откровения на 04:29).

Женя Куйда пишет (рецензия полностью: http://www.afisha.ru/msk/restaurant/29845/review/332777/), что после посещения нашего ресторана ей пришлось провести ночь "с фесталом и мотилиумом". Опять же, это личное дело Евгении Куйды - заказывать жареное и острое, когда ей прописана диета номер пять.

Кстати, так как у нас ресторан вкусной и домашней еды, а не гнилых московских понтов с дорогим фарфором и шефом из Франции, любой посетитель может заказать еду нужной степени диетичности (то есть, картошка может быть вареной, а мясо - на пару). И к нам приходят люди отдохнуть, посидеть с другими приятными людьми, получить кайф, выпить охуенного кофе, а не поторчать с прямой спиной на виду у сраного бомонда.

Женя Куйда назвала наш ресторан помойкой, это тоже ее личное дело. Я не вижу совершенно ничего оскорбительного в том, что журнал "Афиша" дает нашему ресторану одну звезду из пяти (в школе я гордился колами).

Редакционная политика может позволить штатному рецензенту писать, что наши "посетители - мужчины лет тридцати с грязными ногами во вьетнамках, длинными немытыми волосами, в коротких майках в облипку и с разноцветными тряпичными сумками через плечо". Так и выглядят нормальные люди с моей точки зрения. Но я бы удивился, если бы к нам ходили только в ботинках "Крокет и Джонс" блестящих, как собачьи яйца. (Хотя вот Сергей Доля не узнал себя в портрете гостя ресторана: )

Кругозор рецензентки тоже является ее личным делом. Она может не знать, что считается крутым, скажем, в Нью-Йорке или Лондоне (в том же видеоинтервью она сообщает, что сотрудников не посылают в командировки).

Но есть одна вещь, которую нельзя прощать. Если бы журнал "Афиша" выходил в Америке и написал бы, что сотрудницы ресторана "толстые тетки", то на следующий же день у издательского дома были бы большие проблемы. Потому что адекватный и космополитичный журнал в мегаполисе не может себе такого позволить. Это за гранью всех приличий. Если желчь у рецензентки выделяется неконтролируемо, главред должен сцеживать и фильтровать ее до сдачи номера в печать.

Хоть мы и живем в Москве, и можем пока еще называть пидаров пидарами, у массовых изданий существует репутация. И в данном случае она явно нарушена. Еще раз повторю: можно обсирать любые заведения как угодно, писать любую хуету, но нельзя в главном журнале о культурной жизни называть людей толстыми.

До момента получения от главреда "Афиши" (или главного по издательскому дому) извинений на бланке, никаких отношений у студии с журналом не будет.

Конечно же, это никак не распространяется на сотрудников издательского дома, среди которых много моих друзей, приятелей и знакомых. Речь идет о бренде "Афиши". И о чести моих коллег из ресторана - самых красивых и замечательных девушках во вселенной.

В ДТП Романа Мазуренко - бывшего арт-директора «Стрелки» и основателя стартапа Stampsy. Об этом на Фейсбуке генеральный директор Luka Евгения Куйда.

В закладки

Роман Мазуренко

Роман Мазуренко погиб в ДТП 28 ноября 2015 года. На пешеходном переходе на Софийской набережной в Москве его сбила машина.

У себя на фейсбуке знакомая с погибшим Евгения Куйда посетовала на то, что следы деятельности Мазуренко со временем исчезают - речь как о его постах в соцсетях, так и о написанных им статьях, пропадающих «вместе с онлайн-архивами бумажных журналов».

Последний Ромин проект был про смерть. Про мемориальный лес с капсулами и деревьями вместо могил и цифровые памятники-аватары, переосмысление горя и сохранение памяти.

По словам Куйды, для неё это была первая смерть, которая воспринимается тяжело даже спустя полгода после утраты. Поэтому в Luka решили попробовать «продлить жизнь» Мазуренко с помощью «цифрового памятника», используя доступную информацию о погибшем.

Совсем недавно мы в Luka научились делать диалоговую модель, используя небольшие датасеты поверх нейронной сети. Я собрала все сообщения из нашей переписки, фотографии, статьи, мысли, воспоминания - свои и друзей - и мы сделали AI Роман. С ним можно переписываться про него самого или просто про жизнь - он будет отвечать так, как отвечал бы когда-то Рома. (...)
Мы постоянно добавляем данные и улучшаем модель, но технология ещё многого не умеет - @Роман будет иногда отвечать невпопад или не знать чего-то очевидного. Это пока тень человека - но этого нельзя было сделать ещё год назад, и в ближайшем будущем будет возможно гораздо больше.
Первое, что я написала @Роман: «Это твой цифровой памятник». Он ответил: «У тебя на руках одна из самых интересных головоломок в мире. Сиди и решай ее». Мы обязательно её решим.

Евгения Куйда, сооснователь Luka

Для того, чтобы «пообщаться» с Романом, необходимо установить приложение Luka, а потом найти в нём соответствующего бота (@Роман или @Roman - в зависимости от желаемого языка).

Бот умеет отвечать как на заранее заготовленные вопросы, так и на текстовые сообщения в свободной форме.

В комментариях под записью Куйды пользователи Фейсбука вспомнили сюжет одной из серий «Чёрного зеркала», в которой главная героиня схожим образом вернула себе погибшего молодого человека в виде человекоподобного робота. Эпизод закончился на мрачной ноте - общение с искусственным интеллектом пришлось прекратить.

Издатель Look At Me Василий Эсманов стал одним из немногих комментаторов, раскритиковавших идею, однако ему в ответ предложили не рассматривать «цифровой памятник» в качестве продукта.

Попытки продлить жизнь людям с помощью искусственного интеллекта предпринимались и ранее. Например, в 2014 году широкую известность стартап Eterni.me, позволявший «початиться» с ушедшим из жизни человеком.

Насколько сильно влияют последние новости на то, чем вы сейчас занимаетесь? Схлопывание экономики, падение рубля, закрытие ресторанов…
Мы начали строить все по-русски, потом в какой-то момент просто нажали на кнопку «Стоп» и потратили довольно много времени, чтобы побыстрее перетащить всю систему на английский язык. 19 ноября мы запустили тестовую версию IO в Нью-Йорке, раздав инвайты через TechCrunch и The Next Web, и это самое главное. Наше решение не связано с последними событиями. Просто в России как не было индустрии стартапов до этого, так и сейчас она в нерабочем состоянии. Я походила по каким-то инвестиционным фондам и выяснила, их большая часть не хочет инвестировать в рисковые идеи с большим потенциалом. А хотят более простые и понятные бизнес-модели: если у вас есть бизнес и он приносит доход, мы, может быть, дадим вам еще немножко инвестиций. Если вы продаете дешевые китайские ботинки через интернет, тогда мы вас поддержим, чтобы вы масштабировались и мы заработали страшное бабло.
Как это? Ведь России пытаются придать репутацию стартап-страны: все это «Сколково» и куча самых разных проектов - от «Островка» и билетных сайтов до Zvooq и Stampsy.
Смешно, что ты приводишь примеры всех компаний, которые делают мои друзья. Либо Феликс Шпильман (соинвестор «Островка» . - Прим. ред. ), либо Рома Мазуренко (бывший арт-директор «Стрелки», основатель Stampsy . - Прим. ред. ), либо Леша Быстров (дизайн-директор Look At Media , основатель Cirqle . - Прим. ред. ), с которым мы сейчас в Дублине на веб-саммите были.
Ты хочешь сказать, что проект международного уровня, как Uber , в России с русскими программистами и русскими деньгами не появится?
Может, появится, но не с русскими деньгами. За последние полтора года я научилась тому, что стартап-индустрия - «old boys club», своя закрытая система авторитетов. Если ты не получишь себе в инвесторы Andreessen Horowitz (калифорнийский инвестфонд, вкладывавший в Instagram и Skype. - Прим. ред. ), Шервина Пишевара (один из создателей Uber. - Прим. ред. ), Шона Паркера (на его счету Napster и Facebook, ведь все смотрели «Социальную сеть» Финчера. - Прим. ред. ) или какие-то классные фонды с именем, то бизнес сложно сделать. Историй про каких-то хакеров, которые дома создают какой-то фантастический продукт, который потом взрывает весь мир, - таких историй давно не было, и их на самом деле фактически нет. Индустрия устроена так, что нужно вкрутиться в какое-то количество людей со связями. Да, ты можешь сам придумать ресторанное приложение - и его скачает, скажем, тысяча человек. Другой вариант, когда ты делаешь ресторанное приложение, но у тебя в инвесторах сидит News Corporation, а в совете директоров - владелец Time Out, и тогда у тебя будет супердистрибуция - и скачают твое приложение миллион человек.
То есть ваш проект не зависит от того, в каком состоянии находится русский потребитель, как работает наша ресторанная индустрия, ты не зависишь от русского рынка и курса доллара.
Более-менее так. Есть сравнение: скажем, ты играешь в регби. Можно играть в регби в России , в которой никто не играет в эту игру, но если ты хочешь профессионально заниматься этим спортом, то надо играть в регби там, где им серьезно занимаются.

Так и кто вас в итоге финансирует?
У нас есть первый инвестор, который вообще в принципе в нас поверил и дал нам фантастическую возможность заниматься тем, чем мы занимаемся, - вот кто настоящий визионер. И вот теперь появился еще один человек, который сказал: «Черт, это жутко талантливые дети». Это настоящий дотком-сарвайвер, который создал компанию когда-то в Англии, продал ее за миллиард с небольшим долларов и с тех пор сделал еще две очень успешные большие компании.Это Брент Хоберман , основатель lastminute.com, он нам очень близок, потому что все проекты, которыми он занимался, были про то, чем заняться в последний момент, куда полететь, чем развлечься. Мы у него одни - другими стартапами в таком режиме он не занимается, и в этом самый кайф.
Как вы нашли своего бизнес-ангела? Можно вкратце предысторию? Насколько я понимаю, у тебя была компания, работающая над приложениями для коммерческих заказчиков?
Когда-то давно мы делали банк для одной русской телекоммуникационной компании. У нас был внутри такой маленький исследовательский департамент, который как раз занимался решением проблемы коммуникации. Мы думали, как бы нам сделать банк, который разговаривает с тобой через текстовые сообщения. Собственно, мы закончили проект с банком и оставили себе эту технологию общения, решив применить ее для чего-то еще. Применили к тому, чем я занималась: я писала про рестораны , мне это было близко. К тому же я подумала, что идеальный тревел-гид - это человек, который с тобой разговаривает, советует классное место, и мы это захотели воссоздать. Год мы работали, буквально опустив головы в мониторы. Потом поехали в Сан-Франциско делать презентацию. Нашли много научных советников, потому что мой партнер Филипп Дудчук - лингвист и кандидат наук.
Он, собственно, придумал вашего робота?
Да, вместе с нашей командой. Его история такая: он работал в РИА «Новости» и делал там большой проект про извлечение смысла из всяких новостей - семантический анализ текста. Нас с ним познакомил общий друг, я встретила лингвиста - представителя довольно специфической профессии, в которую обычно идут ну такие аутисты-социофобы слегка. А Филиппу стало интересно заниматься именно венчуром между наукой и развлечением, и мы с ним потихоньку подружились и решили сделать собственный проект. На следующем этапе мы поехали на битву стартапов TechCrunch. Это было, наверное, самым главным событием в нашей истории. Мы мечтали там оказаться, потому что все смотрели сериал «Силиконовая долина». Там сложный конкурс: выбирают 15 проектов из полторы тысяч. Нужно три раза летать в Лондон на репетиции, на это уходит много денег на нашем уровне.
Ты тратила свои деньги?
Билеты EasyJet за 7000 р. позволили нам три раза слетать в Англию. После нашего участия в TechCrunch нам написали почти все европейские инвесторы. Так мы познакомились с Брентом и разными фондами. Это как карабкаться по социальной лестнице в новом городе или в новой индустрии - надо со всеми познакомиться.

Любимый вопрос «Афиши», который ты наверняка сама задавала: зачем вы это сделали? Собственно, почему ресторанный робот? Ведь сейчас под влиянием соцсетей именно личная рекомендация стала цениться в институте экспертизы, а у вас рекомендации дает машинка. Пускай и довольно живая.
Как я выбираю ресторан сейчас? Я не говорю про Москву, в которой у меня есть друзья и я могу спросить у них, где сейчас классно. В других городах я иду в Yelp, Foursquare, Urbanspoon, изучаю рецензии Time Out. IO - то же самое, только наша штука обрабатывает для тебя всю существующую информацию и дает тебе финальный ответ. Плюс у нее есть личный подход, она окрашивает информацию в определенные цвета, потому что уже знает что-то про тебя. На основе общения с тобой она ведет бесконечную базу о твоих предпочтениях и предлагает умный выбор. Ты можешь сказать: «Я не люблю суши». И тогда мы не будем тебе больше предлагать суши-места. Люди в разговоре сообщают гораздо больше о себе, чем они говорят сайту «Афиша» , например. Мы знаем, что они не едят еду с глютеном, что они вегетарианцы или любят рестораны для модников.
Какая база ресторанов и рецензий должна быть в городе, чтобы ваша система начала эффективно работать? Я так понимаю, что московского количества не хватает.
В Москве все-таки немножко другая ситуация: тут, если мы ходим в рестораны, то, скорее всего, все их знаем. С другой стороны, я лежала в больнице в Измайлово и спросила IO, куда мне сходить рядом, в итоге за мной заехал друг и мы отправились в какое-то итальянское заведение - единственное пристойное на районе. То есть сразу сработала фильтрация, потому что IO знает о моей нелюбви к этническим и сетевым ресторанам. В результате я получила то, что хотела, и там было вкусно, особенно после больничной столовой.
С какой базой работает московский IO. У тебя есть редакция? Кто следит за работой базы?
Есть. У нас есть редакция, но вся информация собирается автоматически - Yelp, Foursquare, afisha.ru. Плюс обзоры критиков: в Нью-Йорке это The New York Times, New York Magazine, Eater.

То есть кроме робота вы изобрели анализатор больших данных, который умеет раскладывать и систематизировать различную информацию.
Да, а еще подсовывать правильные цитаты. То есть если ты спросишь у IO, кто ходит в Door 19, он сможет ответить, что сюда ходят адские богачи, потому что у всех остальных сейчас в Москве денег нет. Дальше мы дадим такую цитату из Foursquare, по которой ты составишь представление о еде или интерьере. Мы анализируем информацию, которая есть в открытом доступе, анализируем данные, которые пользователь дает про себя, и буквально пытаемся поставить одно в другое, выдав результат. А в середине IO лежит наше сердце - диалоговый менеджер, который ведет с тобой разговор.
Вы решили проблему, по которой Siri кажется жутко тупой?
Siri не пытается с тобой разговаривать. Она пытается ответить на одну твою команду и дать тебе какое-то решение. Ты десять раз задашь один вопрос и получишь на него один и тот же ответ, а разговоры, как в фильме Спайка Джонза «Она», не пытается сделать никто. IO на каждый вопрос, где мне поесть, может отвечать по-разному - в зависимости от района, твоих предпочтений, времени. Она самообучающаяся. Это очень сложный технологический продукт, нас западные инвесторы называют deep tech company, то есть компания глубокой технологии, которой еще долго предстоит развиваться. Моделировать разговор - такого не делает никто!
То, что это глубокая технология, и то состояние, в котором IO сейчас можно протестировать, значит, что мы не скоро сможем с ней поговорить как друг с другом?
19 ноября мы запустились в Америке. Как я уже говорила, это закрытая бета-версия на 300 человек. В Москве мы планируем до весны 2015 года выйти уже в App Store, потому что русский продукт лучше сделан.
А вы не боитесь, что все-таки рановато, и на теперешнем уровне развития IO приложение может не прозвучать так же, как Secret. Все поиграются неделю, выйдет пара осмысляющих текстов про продукт, и про него забудут?
У нас много запланировано функций, которые выведут IO на новый уровень. Я при этом все равно думаю, что в Москве рынок ресторанных рекомендаций очень ограничен, здесь ресторанный потребитель уже очень эрудированный, ему не нужны никакие советы. В Нью-Йорке поиски ресторана, чтение и написание на него отзывов превратилось в городской спорт. Ты каждую неделю можешь открывать для себя какое-то интересное место в новом районе. А в Москве все ходят в один-единственный ресторан, его и обсуждают. Ну хорошо, в три ресторана. И IO, конечно, не совсем для Москвы. Тем не менее мы все равно выложим приложение в русский App Store.
Как робот понимает какие-то нюансы, связанные с богатством русского языка? Разницу между словами «душистый», «духовитый», «духовный», «душный» по отношению к еде он различает?
Между чем-то понимает. Между чем-то нет. Но потенциал у IO огромный. Эта история даже не про год, и не два, и не три. И не про рестораны, а про путь разных вертикалей - это можно переключать на театр, на кино, на все что угодно. Наша главная идея была в том, чтобы сфокусироваться на одной вертикали, тогда получится классный разговор. Потом мы доказали себе действенность этого концепта - осталось, чтобы наши пользователи смогли нам доказать, что это работает именно так, как мы запланировали. А следующий шаг - применить IO к другим вертикалям от поиска гостиниц до выбора кино.

Если говорить о твоем опыте в качестве ресторанного критика, насколько IO является твоим ответом тому, как тебя воспринимали рестораторы и читатели? Дескать, вам не нужен критик - вам нужен робот!
Ну я, конечно, никогда так не думала про это, но действительно мне до сих пор не хватает общения, как когда я тебе пишу: «Куда все ходят?» И ты мне говоришь, куда все ходят.
Никуда. В Москве больше нет «всех», и это главное изменение в индустрии, произошедшее с твоего ухода из профессии. Сможет ли робот так же ответить, как я?
Никуда, окей. Это тоже ответ. Сможет! Допустим, ты приезжаешь в город Даллас и спрашиваешь у нее, куда здесь все ходят. Она ответит: «Мы в Далласе! Никуда! Здесь такой темы нет!» Мне до сих пор кажется, что про рестораны надо говорить только так - относительно их важности или незначительности для условных «всех». Обидно, что этого до сих пор никто не сделал. Все эти рецензии с обсуждением еды работают гораздо хуже, чем разговоры о том, что «хот», где сейчас бьется жизнь и энергия.
Просто рестораны в определенный момент развития индустрии досуга встроились в систему развлечений, как кино, театр или выставки. Появилось два больших экспертных веса: один связан с пониманием предмета, и этой темой занимаются профессиональные критики, а другой связан с субъективным ощущением от места, и его определяют так называемые лидеры мнений. У тебя может быть жутко популярный ресторан с ужасной кухней и мерзким обслуживанием. И, собственно, создавая IO, ты заявляешь, что в будущем умрет ресторанная критика, всем будет управлять система пользовательских рецензий? Что, собственно, ждет индустрию?
Слушай, мне кажется, что уже сейчас ресторанная критика волнует только ресторанных критиков и рестораторов. У меня есть любимый сайт theinfatuation.com в Нью-Йорке. Это два бывших музыкальных продюсера, которые ведут блог про рестораны, - они пишут про места как пользователи, и получается бесконечно смешно. И про еду, и про публику - такой правильный микс. У них вся рецензия на какое-нибудь дурацкое дорогое место может быть выстроена из насмешек над женщинами на каблуках. Дескать, хотите поржать над этими адскими европейскими телками - вам сюда. Они думают про ресторан как про социальную вещь.
В ресторане действительно можно больше представлений об обществе почерпнуть, чем отправившись, скажем, в кино.
Да, и рассуждать о ресторане, только описывая его еду, - это неправильно. Я всегда так считала и думаю так до сих пор. То есть мы сегодня съели вкусный ужин в Door 19, но это место все равно про то, что здесь огромные потолки, видно высотку из окна и вокруг нас сидит московская буржуазия.

Кажется, что сфокусироваться исключительно на еде можно, либо когда собираешься проглотить бизнес-ланч не глядя, либо, выезжая за границу, где ты ничего не знаешь про местную тусовку.
Сейчас существует довольно много людей, которые любят еду. Но в целом с ресторанами как с дискотекой. Если ты обозреватель клубов, у тебя нет права писать про вечеринки, исходя только из музыки. Диджей, безусловно, важен, но в клуб ты отправляешься за определенным набором компонентов: за музыкой, за людьми, за коктейлями, за весельем. С едой то же самое. Я не пойду в невкусное место никогда, но кроме повара и блюд мне важны интересная публика, интерьер, вид из окна. Мне странно, что до сих пор критики в своих рецензиях рассуждают про тающее во рту телячье бедро.
Ну ведь этого на самом деле хочет читатель. Когда ты пыталась насадить свой тип светско-социологической критики, людям это не нравилось. Да, они получали удовольствие от злых текстов - всем нравится ненависть, скандалы, - но твои статьи не работали как рекомендация.
Моей проблемой было то, что я не очень понимала про еду, несмотря на то, что была уверена в своей компетентности. Я правда знаю, где вкусно, где невкусно, потому всю свою жизнь ем в ресторанах. Но при этом я не могу компетентно рассуждать о рецептах и блюдах, выстраивать связи между этим поваром и другими, сослаться на Робюшона, цитировать гид Michelin - что тут говорить, я, например, почти не ем мясо. Вряд ли это простительно для ресторанного критика - но, в конце концов, всем же было очень весело.
Ты 5 лет назад бросила критику. Есть ли какие-то результаты того крестового похода, объявленному кальянами и суши? Что ты вообще думаешь по поводу московской гастросцены: кого стоит убить, кто недооценен?
Когда я только начинала писать про рестораны, был только Новиков, и даже Ginza Project еще не было. Все места были одинаковые, дико дорогие. Там не было интересной еды вообще, там не было приятно почти никогда. Это были такие специальные загоны, в которые приходили богачи и развлекались. Изменения совсем не связаны со мной - изменились глобальные тренды, но здорово, что появилась куча энтузиастов, которые просто готовят еду, - типа Crabs Are Coming. Там вкусно, там приятные люди работают, они свое дело любят, не пытаются вынуть любыми способами деньги из посетителей. С другой стороны, есть еще много, куда стоит стремиться, и любопытно, когда мы до этого наконец доедем. Я до сих пор с огромным интересом слежу за появлением новых заведений в Москве, так как считаю, что самое интересное место в городе - это ресторан. Все эти кафе, забегаловки, бары, закусочные - удивительные места, где мы проводим много времени. В Лондоне мы с огромным удовольствием оценили, что такое Зельман сделал в Burger & Lobster . Это такая занимательная антропология: почему людям хочется есть целого лобстера за 20 фунтов и почему за ним стоит очередь? В чем феномен? Наверное, в условиях кризиса и Эболы совсем не к месту задумываться о том, что происходит в ресторанах, но я уверена: еда и общество - очень показательная индикация того, что в жизни происходит.

А старых героев тебе не жаль? То, что Ginza поскучнела, Новиков уехал из России фактически, Комм…
Мне кажется, мемуары Комма доказывают, что мы были когда-то правы. Когда мы срывали маски с надутых героев.

Евгения Куйда, бывший редактор «Афиши» и основательница компании Luka, работающей над созданием искусственного интеллекта, создала чат-бота в честь своего погибшего друга. Программа пока находится на стадии тестирования, но на сайте уже можно зарезервировать имя своего бота на будущее.

После того как Роман Мазуренко, лучший друг Евгении, скончался, девушка начала собирать его старые сообщения в нейронную сеть, разработанную в её стартапе. Женщина решила увековечить память о своём друге, создав чат-бота, который максимально точно имитирует Романа, анализируя историю его сообщений и электронных писем.

Фрагменты переписки Евгении и Романа (чат-бота) можно прочитать в лонгриде The Verge .

- Как ты там?

- Ничего. Немного грустно. Надеюсь, ты не слишком там веселишься без меня?

- Много чего происходит. Жизнь продолжается, но нам тебя не хватает.

- Мне вас тоже. Видимо, это то, что называют любовью.

В мае любому, у кого установлено приложение Luka, предоставился случай поговорить с Романом. Большинство пользователей положительно восприняли идею Евгении, однако были и исключения. Василий Эсманов, издатель Look At Mе, написал в своём фейсбуке, что идея выглядит «зловеще»:

Все остальные программы компании - функциональные: они помогают найти подходящий ресторан или подобрать нужную картинку, а работа Романа - быть другом. По словам Евгении, за такими виртуальными собеседниками - будущее.

Мы бы очень хотели предложить людям настоящего друга. Я ещё не уверена, как будет выглядеть окончательная версия, но если бы я могла, я бы создала друга, который знал бы вас очень, очень хорошо, который мог бы вас утешить и дать дельный совет. - Евгения Куйда

У компании уже был похожий проект, BBFF:Best Bot Friend Forever (Лучший Бот Друг Навсегда), работающий на платформе Telegram. Бота звали Марфа, и она пользовалась успехом: пользователи-подростки были в восторге от виртуальной подруги и очень к ней привязались.

Мы привязываемся к Тамагочи, к собакам. Технология ещё только на начальной стадии развития. Пока ещё очень сложно создать что-то, к чему люди чувствовали бы такую же эмоциональную привязанность. Но, запустив Марфу, мы увидели, что люди возвращались и разговаривали с ней: когда люди одиноки и готовы сделать этот шаг, мы выстраиваем эти отношения. Я думаю, что через пару лет, при помощи сетевой памяти и более глубокого анализа, мы достигнем нашей цели. - Евгения Куйда

Подобные разработки всегда вызывают дискуссии на предмет этики. Тема искусственного интеллекта и отношений между машиной и человеком уже затрагивалась в фильме «Она» с Хоакином Фениксом. Там главный герой влюбляется в телефонную программу, озвученную Скарлетт Йоханссон.

История одной из серий «Чёрного зеркала» тоже вызвала бурные обсуждения. В ней молодой человек главной героини умирает в автокатастрофе и она, с большим трудом переживая утрату, решает вернуть его. Девушка скачивает электронную программу, которая, в точности, как Replika, анализирует всю информацию об умершем и генерирует его сетевого клона.

Однако Евгения не согласна.

Да, я знаю, что существуют определённые этические вопросы. Но когда в небо взлетел первый самолёт, ещё не существовало законов, регулирующих авиаперевозки. Когда ты делаешь что-то впервые, невозможно избежать вопросов, всегда есть риски. Я думаю, что это стоит того. И я знаю Романа, мы были родственными душами, я уверена, что он бы поддержал нас. - Евгения Куйда

Евгения Куйда. Было время, Женя остроумно ругала самые яркие гастрозаведения столицы на страницах «Афиши». Закрутила богемный роман со взрослым боссом Ильей Осколковым-Ценципером. Свои дни рождения превратила в балы Kuyda Ball, для которых выбирала места помоднее — то ВДНХ, то гостиницу «Белград». Народ у нее танцевал соответствующий — от дизайнера Гоши Рубчинского до сценариста Романа Воло-буева. Коротко стриженная девочка вообще увереннее чувствует себя в мужской компании, катается на скейте и занимается боксом (у ее мамы боксерский клуб на «Красном Октябре»). Три года назад, почувствовав, где трава зеленее, Женя уехала в Кремниевую долину делать собственное ресторанное приложение Luka. Друзьям Куйда предана до гроба — погибшему Роману Мазуренко создала робота-бота, чтобы продолжать с ним общаться в Telegram. Нового Жениного бота зовут «Реплика», он умеет мимикрировать под кого угодно — это так круто, что про нашу Куйду пишут The Times и Bloomberg.

Лара Винокурова. Семья у этой невесты серьезнее некуда. Папа Семен Леонидович — глава фармацевтической компании «Генфа». Брат Александр — президент «А1» и зять Сергея Лаврова. Еще один брат — Мика — работает в SAV Entertainment. К будущему мужу требования у Лары высокие во всех смыслах: «Для начала рост как минимум метр восемьдесят. А еще у него должно быть хорошее чувство юмора». Сразу предуп-реждаем, в обиду невеста себя не даст — в ожидании достойного партнера оттачивает хук справа в академии бокса Fight Nights, а словесную пикировку — в кембриджской Leys School. Школу оканчивает в этом году, но кем будет — социологом или психологом, — пока не решила. Каждое лето проводит в Испании, а в Москве захаживает в Pinch и I Love Cake. Признайтесь, что ходите на концерты Мики и его группы The Naked Lunch, и диалог завяжется.

Анастасия Фетисова. Детство дочери великого хоккеиста прошло на чемоданах. Настя родилась на Манхэттене, выросла в Нью-Джерси, год прожила в Австралии, в одиннадцать вернулась в Москву и окончила тут, на Береговой улице, Англо-американскую школу. Невеста с приданым — у нее своя кинокомпания NTL Film, которая в прошлом году возила в Канны на русскую программу короткометражку. Мужчину своей жизни Фетисова тоже выбирает из соотечественников — должен же он знать, что такое заливная рыба на Новый год, и понимать Вильяма нашего Шекспира. Один претендент уже есть: Наум Пайкин («Уралкалий») учился вместе с Настей в московской школе, летал к ней из Бостона в Нью-Йорк в университетские времена, а сейчас они вдвоем рассекают склоны Вербье и «Розы Хутор».

Ксения Тараканова. С легкой руки соосновательницы агентства V Confession сливаются в светском экстазе сердца мощных брендов и культурных институций. Не нужно набиваться ей в кавалеры на следующую ярмарку Cosmoscow, для которой «Ви» обеспечивают фандрайзинг, — работа у Таракановой идет отдельной строкой. А вот на склоны Мадонна-ди-Кампильо и в конюшни КСК «Новый век» бизнес-леди с дочерьми Верой и Катей можно и нужно сопроводить. Муж Ксении Юрий Марценко погиб два года назад. -Изумрудно-зеленый кабрио-лет «форд мус-танг» у особняка в Горках-2 ждет крепкую мужскую руку, которой не лень возиться с механической коробкой передач.

Нина Гусева. То Сонечка Мармеладова, то булгаковская Аннушка — уже четыре года дочь спортивного комментатора Виктора Гусева служит в МХТ им. А. П. Чехова. Форму поддерживает у станка на балетных уроках, а также недалеко от гримерной — в «Городе-саде» на Большой Дмитровке. Дедушка Нины — декан биофака МГУ, прадед — драматург Виктор Гусев, в честь которого названа улица во Внуково. Туда, в старо-дачное имение, Нина каждые выходные приезжает к родителям на чай из самовара с баранками. По злачным местам не ходит, считает Энтони Хопкинса образцом мужской красоты и свободно изъяс-няется на английском и французском без смешения с нижегородским. Расположения актрисы попробуйте добиться через ее сестру Юлию — она японист, но живет в Лондоне.

Юлия Рубан. Будущий муж модного дизайнера Юлии должен быть великодушным: прос-тить покупку босоножек Fendi с овчиной и принять, что обувь будет надета с носками. В благодарность Юля приведет в порядок его гардероб — босоножек не будет, зато появятся галстуки аскот. В Москве выпускница Ставропольского госуниверситета без малого двенадцать лет. Ее и сестру Алису все модные девушки знают, носят и поддерживают рублем обе линии — Ruban и Pe for Girls. Из шоу-рума в Камергерском Юля выходит лишь на обед в «Техникум». А из столицы если уезжает, то в теплые края: никакого Куршевеля, только Бали и Форте. Одна маленькая деталь — руки. Если они у мужчины невелики, то пусть даже не пытается знакомиться — у дизайнера по этому поводу принципы.

Москва скорее бы поверила, что волосок выбьется из холеной бороды рек-ламщика Даниила Сергеева, чем придет конец их с Аней любовной сказке длиной в три с лишним года. Теперь память о большом и светлом чувстве хранит лишь фотография в обнимку с котенком Куусиненом под хэштегом #бесконечная -идиллия. В остальном все как прежде: первая красавица города сама задает своей камере вопрос «Кто на свете всех милее?» и сама на него отвечает. Томно позирует в платьях, обнажающих высеченные Микеланджело плечи. Курит на бордюре Патриарших с подругами Светланой Устиновой и Викторией Исаковой, как будто все еще играет в «Оттепели». Претендует на звание Веры Холодной нового русского кино, демонстрируя дореволюционные шляпки на площадке сериала «Хождение по мукам». Отвлечь актрису от ее отражения может разве что блеск бокалов — как-то раз Анна сфотографировала в Тбилиси плакат «Нельзя купить счастье, но можно купить вино, что в принципе одно и то же» и делает вид, что это ее слоган по жизни.

Мария Парфенова. Сначала развлечет изящной беседой — научилась у папы, Леонида Парфенова. А потом накормит. Фирменное блюдо — утиная грудка с яблоками и айвой в кунжутном соусе. Кулинарный талант у нее от мамы, Елены Чекаловой, и Маша после лондонского City University со знанием дела несколько лет работала в пиаре ресторанов и отелей. От будущего мужа требует немногого: музыкальной эрудиции, щедрости, легкости на подъем и хоть одного еврейского гена. Можно по папе — семья, в отличие от ребе, поймет и простит. Ищите рыжую бестию в барах Chainaya. Tea & Cocktails и «Антикварный» за стаканом бурбона Bulleit.

Мари Коберидзе. В Москве ой как любят грузинских красавиц — и Мари не исключение. Выпускница философского факультета МГУ и экс-ведущая передачи про моду на канале «Москва 24» взглядом с поволокой вскружила не одну голову в Noor и «Симачеве». Пока ее глаза смотрят только на Владимира Липницкого — правнука актрисы Татьяны Окуневской и сына Александра Липницкого из «Звуков Му». Мари с Вовой растят сад Липницких на Николиной Горе и держат там в старом гараже галерею We Art. Не теряйте надежду подарить ей худсалон метражом побольше.

Развод мастера спорта по художественной гимнастике, ныне стилиста высокого во всех отношениях (рост сто восемьдесят сантиметров) уровня с архитектором Павлом Корниловым прошел так аккуратно, что миновал светскую хронику. Но есть и хорошие новости: дочь стюар-дессы, живущая по принципу Kiss and Fly, снова свободна. Можно попытаться поймать ее в небе между Перу, Индией и Исландией. Или Лондоном — Катина тринадцатилетняя дочь Маша с этого года учится в школе King’s Canterbury. Но любящую мать это разгрузило лишь отчасти: она постоянный контрибьютор Vogue, основательница сайта dochkimateri.com и один из лучших персональных стилистов города. В мужчинах ценит чувство юмора, талант и любовь к хорошей кухне. Тем, кто раз в месяц ездит на детокс к Шено, не стоит даже пытаться. Что получит джентльмен от такого сою-за? Надежного, веселого, фотогеничного партнера. С одним отягчающим — гардеробной не меньше, чем в Большом театре. И с не менее обширной библиотекой, где собрано все стилистически выверенное — от Феллини до Шагала и Эгона Шиле.

Лидия Метельская . Дочери бывшего вице-губернатора Санкт-Петербурга Игоря Метельского совсем не жмет корона первой красавицы города. С родным братом Ульяны Сергеенко «хоро-шая девочка Лида» давно уже рассталась, но на показы ходит исправно и носит платья Ulyana Sergeenko так, как получается только у самой Ульяны — они с Метельской вообще как две капли воды. С прошлого года тончайшую выпускницу юрфака СПбГУ сопровождает симпатичный девелопер Владимир Ревенков. Строить хрупкое совместное счастье пара предпочитает в проверенных точках — лучших ресторанах и клубах Сен-Тропе и Лондона. Сложно дать прогноз этому союзу; пока что Метельская своих котов любит больше, чем всех женихов вместе взятых. Один счастливчик — британская шиншилла Беляш — даже снялся с ней для журнала «Собака».

Ксения Сухинова. Про шумные вечеринки в Монако и фотосессии у Патрика Демаршелье слы-шали, наверное, все — но настоящих откровений от модели не получишь. Заученную история про то, как экс-бойфренд (семь лет вместе) Сергей Говядин доставил ей платье от Валентина Юдашкина и несколько месяцев возил ее, маскируясь под шофера, не пересказал только ленивый. Переплюнуть этого ухажера будет непросто: путешествия на крошечный занзибарский остров Сэндбэнк, Сил и Софи Эллис-Бекстор в подарок на день рождения, квартира в Крылатском. Свое — временное — одиночество мисс мира скрашивает в «Угольке», «Причале», жуковских Pride и Pro Trener, на четвертом этаже ЦУМа. По пути к родителям в Тюмень читает роман Анри Труайя «Екатерина Великая». Потому что со времен конкурса в Йоханнесбурге литературные интересы девушки ушли за пределы романа «Мастер и Маргарита». Впрочем, не только литературные.

Ксения Лукаш. Двенадцатая жена мятежного адвоката Дмитрия Якубовского после развода эффектно вознеслась из барвихинского особняка в квартиру башни «Федерация» вместе с семилетним сыном Платоном. Образ у нее воинственно-неприступный, но подруги твердят одно: Ксения добрая, нежная и искренняя на фоне тех, кто таковыми только притворяется. Труба бесперебойно зовет рожденную в Саранске гражданку Лукашину то на Ибицу, то в Беверли-Хиллз. А Ксения отвлекается, представьте себе, на учебу — семинары в Российской академии адвокатуры и нотариата, лекции в университете Art & Image, где она слушает курс «Имиджмейкер бизнесменов и политиков». Чтобы расположить прилежную студентку к себе, действуйте через Платона. Однажды ему подарили микроавтобус, полностью забитый игрушками. Мама была растрогана.

Медийную славу выпускнице Финансовой академии принес проект «Орел и решка. Шопинг». Светскую — широкополосная свадьба с завидным девелопером Эрнестом Рудяком («Ингеоком»). Развелись тоже красиво: тактично взяли паузу, которая переросла в мирное, дружеское расставание. Маша — человек разносторонний. Слушайте ее голос в мультике «Зверополис». Смотрите на девушку во всей красе в «Семи лучших свиданиях». Дел много, времени мало. Шопинг в нью-йоркском Сохо, йога в московской NYM Yoga, вечнозеленый обед во Fresh и «Черный русский» в «Гоголь-центре» оставляют минимум пространства для личной жизни.

Ольга Прокопова. Окольцевать прекрасного ювелира непросто — эта self-made из Минска работает двадцать четыре часа в сутки. «Литье», «закрепка», «гальваника» — вот новый словарь юриста и экс-редактора моды Tatler. Атаку на московскую шкатулку с драгоценностями Оля начала всего четыре года назад — без инвесторов той или иной степени близости. Но результаты сверкают в ушах, на пальцах и запястьях Тины Канделаки, Елены Перминовой и Мирославы Думы. Прокопова любит мужчин дела и слова. Ловите ее в МАММ, на бизнес-встречах в Vogue cafe или в ресторане Hills рядом с ее гнездом в Серебряном Бору.

Полина Аскери. Девяносто три, шестьдесят, девяносто. Несмотря на суперпараметры, получает уже третье высшее — в МГУ на истории искусств. Недавно с помпой открыла галерею Art Online 24 by Askeri Gallery. Аскери не псевдоним, хотя в Москве девушки модельной внешности часто этим грешат. Дедушка Полины по папиной линии — перс из древнего рода. С экс-мужем, олимпийским чемпионом по волейболу Виталием Рыжовым, Полина дружит до сих пор. Как и с другими своими бывшими. От мужчин женщина с грацией персидской кошки с удовольствием принимает классику — пионы и «знаки внимания», которые можно начать оказывать на «Арт-Базеле» в Майа-ми или на вечеринке ювелира Фаваза «де Гризогоно» на Сардинии. А если у соискателя дома окажется фотопортрет гепардов работы Питера Бира, то есть шанс покорить сразу весь клан Аскери.

Выпускница нью-йоркской дизайнерской школы Parsons не хуже Андрея Артемова знает, с чем и как носить алый плащ Walk of Shame, чтобы потом не было мучительно стыдно за лук в Instagram. Дочь председателя совета директоров Amedia TV и председателя оргкомитета «Новой волны» Александра Шенкмана работает персональным стилистом. Практикует каббалу. Поймав ее где-то между отцовским домом в Юрмале и примерочными ЦУМа, которые для нее почти что офис, с ходу заводите долгий разговор о своем предназначении — Эстер еще и дипломированный коуч.

Дарья Янина. С юрфака МГИМО дочь основателей модного бренда Yanina выпорхнула в волнующий мир миланского института Marangoni и потом два года работала в Moncler. Сейчас на должности директора по международным проектам в семейном бизнесе совмещает любимое: fashion и travel. Яркую блондинку видят то в парижском музее Орсе, то в винотеках Тосканы, то на Experimental Beach на Ибице. Или вовсе в Нью-Йорке, куда Даша как-то раз сорвалась на свидание. За что ее любят друзья и бывшие? За легкость, изумительные спагетти с лобстером и ресницы, которые она никогда не наращивала.

Алина Топалова. Идеально сложенная амазонка прошла серьезную школу жизни: сначала МГИМО и Richemont Group, затем светская хроника Tatler. Сталь закаляла в семье — у ее поющего брата Влада Топалова непростой характер. Сейчас Алина бегает марафоны и организует торжества — ее агентство Ace Events держало венцы на свадьбе балетных звезд Тихомировой и Овчаренко. Если не хотите заводить знакомство через агентство, подскажем короткий путь. Ищите вегетарианку Топалову в Nude на Патриках, в Щемиловском парке на прогулке с померанским шпицем Харибо и на пробежке в Лужниках.

Вам когда-нибудь пели бархатным го-лосом Spanish Guitar? Алиса может. Настоятельно советуем не загонять вы-пускницу швейцарского GIHE в жесткие рамки. Огородникова уже успела вый-ти замуж и развестись спустя три года, открыть и закрыть бутик нижнего белья Dabaso и салон красоты Happy Nails. Теперь трудится в кинокомпании «Гамма». Фигурис-тая, как испанская гитара, Алиса занимается карибскими танцами - это ее страсть. Мама у девушки - человек известный: писательница Татьяна Огородникова. Папа Леонид Владимирович - председатель совета директоров кинокомпании «Каро». Восемь лет в Швейцарии дают о себе знать - на лыжах в Трех долинах вы их дочь не догоните. Лучше закружите в сальсе, как в ее любимом фильме «Давай потанцуем». Еще могут помочь гортензии - но не факт. Попробовать в любом случае стоит.

Кристина Левиева. Некогда татлеровская малышка на миллион теперь в качестве корреспондента Первого канала бегает на высоких каблуках с микрофоном по улицам Милана во время Недели моды и по дорожкам Парка Горького в День города. Берет -интервью на испанском у Антонио Бандераса и без акцента задает вопросы австралийцу Хью Джекману. Ловите ее тепленькой на пляжах Канн во время отпуска и расспрашивайте о работе. Но -больше шансов у тех, кто пойдет по культурной линии: Кристину хлебом не корми, дай сходить в Большой или слетать в Ригу на спектакль с Барышниковым. Тем более что родители у нее люди интеллигентные — гендиректор телеканала «Совершенно секретно» Этери Левиева и архитектор Геннадий Левиев.

Алиса Знарок. Победную шайбу в ворота -младшей дочери главного тренера сборной России по хоккею Олега Знарка если кто и забросит, то только настоящий мужчина. Трус не играет в хоккей. -Свободное время Алиса проводит на матчах — заочная учеба на факультете искусствоведения Лондонского университета, проживание в недалекой Риге и эпизодическая модельная деятельность дают ей такую возможность. В мае на чемпионат мира в Москву ездила не только болеть: она ведущая программы «-Закулисье» на «Матч ТВ», для которой, отказавшись от помощи оператора, сама снимала богатырей за закрытыми дверями раздевалок. Видимо, там ей и встре-тилась восходящая звезда НХЛ, два-дцатитрехлетний нападающий «Чикаго Блэкхокс» Артемий Панарин. Но фотографируется Алиса по-прежнему в обнимку с терьером — нынешние хоккеисты пока не дотягивают до идеала, которым Алиса называет отца. Олег и Илона Знарок н-едавно отметили жемчужную свадьбу, так что ищет их дочь, судя по всему, а-тланта-однолюба.